01.09.2014
В аэропорту Нагоя ко мне подходят двое полицейских и просят показать паспорт. Пока один из них переписывает мои данные в блокнот, второй развлекает меня разговором. На английском, разумеется. Он спрашивает, что мне нравится в японской культуре. Я говорю, что люблю энки. Я всегда говорю, что люблю энки. Молодежь их не очень любит, и японцы всегда удивляются. Полицейский, рассматривающий мой паспорт, дергает своего напарника и спрашивает, что писать. Тот показывает что-то, а потом качает головой и говорит:
— Русский язык такой сложный!
Я прячу улыбку ладонью. Они забавные. Мой полицейский возвращается к нашему разговору и спрашивает, где я работаю. В издательстве. Он не знает выражения publishing house. В издательстве, повторяю я на японском, книги редактирую, учебники. Ему кажется, что это здорово, а еще я говорю на японском, он показывает мне большой палец. Они уходят. У меня остается нерешенный вопрос с гостиницей, но это уже не так важно. Хотя вообще-то важно: моя бронь отменена. Хотя на самом деле нет.