I had two weeks of silence
And the voice in my head

Каникулы прошли в болезни и в работе. Бывшие однокурсницы — а ныне просто прекрасные люди, с которыми я когда-то учился вместе, а теперь вместе пью, а с кем-то и вместе работаю — радуются первой зиме без экзаменов. Искренне и немного неверяще. — Даже не верится, что не надо ничего сдавать! А тебе? — А мне надо сдавать рукопись, мне верится. Да. И вообще, кажется, что это было так давно. Ужасно, ужасно давно. Маленькое здание, зажатое с двух сторон, балкон прямо над тяжелой дверью, чтобы не перепутать, внутренний двор с обшарпанными стенами. Актовый зал не появлялся даже в полнолуние, а библиотеку можно было найти только по карте. Он, конечно, должен быть огромным старинным зданием с бескрайними холлами, хранящими память поколений, уносящимися ввысь потолками, широкими мраморными лестницами, огромными библиотеками. Так мне казалось когда-то, мне до сих пор нравятся старые университеты из фильмов и книг. Мой был не таким. Зато преподавательский состав — с ума сойти. Кто-то был безумно прекрасен, кто-то просто безумен.безумен.

– Как вы думаете, почему я так объективен и не даю никаких оценок?
– ...
– Чтобы вы составили свое мнение обо всем.
– Позвольте, но Вы только что сказали, что Никон козел.
– Так и есть. Можете меня цитировать!

Он самый объективный мужик, которого я знаю. Серьезно.

А человечек на противоположной стороне — антипод. Слово я не выдумал, оно реально есть — антипод.

ВЫ СЛЫШАЛИ ОН СКАЗАЛ Я ЕГО НЕ ПРИДУМАЛ ОНО РЕАЛЬНО ЕСТЬ АНТИПОД — у меня была очень эмоциональная соседка.

Даже если нет колдовства — записываем — и злая энергия не передается на расстоянии, тот, кто действует подобным образом, действует разрушительно, хотя бы по отношению к самому себе.

Если вам кажется, что это просто набор слов, то вы абсолютно правы. Но записывать пришлось, он, понимаете ли, сам это придумал.

Перевод одной из лучших песен с диска Love. Спасибо Эйнери.



Muku no Hane

むくのはね 忘れないでいたいのは 何気ない瞬間に笑った君を ずっと僕が見てること 何もしなくていいんだ いつも君の隣りで 何年も何十年も 優しい気持ちのまま見つめているよ 愛してる 愛してるって 細い指先でそっと 僕に触れた 君だけを こわれかけた心は 紛れ込んでしまった闇の中で 聞こえたものを紡いだ はばたく痛みと胸につのる想いを 何度も何度でも 夜の海にきらめく 月あかりのように 愛してる 愛してるって 淡く切なく揺れる 瞳ぬらした しろいはね 何度も何度でも 夜の海にきらめく 月あかりのように 何年も何十年も 優しい気持ちのまま見つめているよ 愛してる 愛してるって 細い指先でそっと 僕に触れた 君だけを

Крылья невинности Не хочу забывать, Как в минуты бездействия Я всегда смотрел на твою улыбку, Ведь нам достаточно просто рядом быть. Сколько бы лет ни прошло, сколько десятилетий, Я с той же нежностью буду смотреть на тебя, Я снова и снова готов повторять: я люблю, я так люблю, Тебя, Что украдкой ко мне прикасалась Тонкими пальцами. Разбитое вдребезги сердце, Затерявшись во тьме, Плетет кружево звуков, Боли крылатой и крепнущих чувств. Сколько бы раз, сколько бы сотен раз, Словно искрящийся в море ночном Лунный свет, Я снова и снова готов повторять: я люблю, я так люблю Слабые, едва трепыхающиеся, До слез в глазах Белые крылья. Сколько бы раз, сколько бы сотен раз, Словно искрящийся в море ночном Лунный свет, Сколько бы лет ни прошло, сколько десятилетий, Я с той же нежностью буду смотреть на тебя, Я снова и снова готов повторять: я люблю, я так люблю, Тебя, Что украдкой ко мне прикасалась Тонкими пальцами.

Иллюзорная реальность, словно дракон с переливающейся в лучах заходящего солнца чешуей, расправляет огромные крылья и, постепенно поднимаясь все выше и выше, исчезает в небесной дали. А тебе остаются тридцать три несчастья. Или сорок три, или пятьдесят три — сколько угодно. И все они придуманы тобой, тобой разыграны. А новая оправа так похожа на оправу сказочника — тонкая и округлая. Но ты пишешь мрачные сказки, черный сказочник. Они живут в твоей голове, каждое утро, каждый день, каждый вечер, каждую ночь. Особенно ночь. Казалось, оставшийся в детстве страх темноты возвращается. Только теперь тьма скрывает куда больше страхов, чем раньше. «Ничто» и «нигде», например. Или клоунов с кровожадными улыбками ярко-красных ртов. Или других героев кино и персонажей бестселлеров. Придуманных кем-то и оживленных тобой. «Рожденных» тобой. В твоем доме ты их создатель, ты их творец. Они твои. А ты — их. Придумал их ты и «убивать» их тоже тебе.

Сначала ты нервно ждешь своей очереди и вспоминаешь подробности смерти Мисимы и главные темы творчества Осаму — то, о чем тебя точно не спросят. Читаешь вступительное слово, отвечаешь на пару нормальных и пару фантасмагорически безумных вопросов. — Зачем же выкидывать изображение нанокомара-убийцы? Оно могло бы заинтересовать студентов. — А-ха-ха. Что?! Это учебник! А потом, когда оглашают результаты, называют твою фамилию и говорят: «Отлично», понимаешь, что ничего другого и не ожидал. Все так, как и должно быть. Неловкая радость от предчувствия мнимой свободы сменяется глухой пульсирующей болью в висках, которая к утру проходит, оставляя после себя ощущение опустошенности. Это была сильная группа, с ней было очень интересно учиться.

Пока нам не выдали дипломы, я не могу попрощаться с институтом. Хотя нет, могу.
ПРОЩАЙ, СЗИП!

Все страстно хотят дать мне денег, ну хотят и хотят, мое какое дело, но к деньгам прилагаются рукописи на корректуру. Одну я сдала в прошлую пятницу, вторую в понедельник, третью в среду, еще одну надо будет сдать в следующий понедельник, другую — после майских. И это не считая тех, что я читаю на работе. Люблю свое дело, но крольчатами скоро тошнить начнет. За проверкой посмотрела все риккайские мюзиклы и парочку постановок, с теннисом никак не связанных. Зато связанных с Масатакой и Тору.

Сейгаку отличная команда, дружная, сильная, упорная, медведей с восьми ударов вырубает, за чужих капитанов вступается, тренировки у них всегда энергично и весело проходят. И были они командой номер один для меня, пока не появился Риккай. (Хотя я все еще люблю Сейгаку, желаю им трудных побед, чтобы не расслаблялись, и меня печалят все проигрыши Тезуки.) Пришли, как короли, ушли, как короли, и не важно, что проиграли. И это их императорское величие очень выгодно смотрится на сцене. Ну и потом, у них был Канесаки, он, я считаю, просто находка. Прекрасный Санада. Мужчина-ветер, мужчина-огонь, мужчина-скала. (Мужчина-лес как-то не звучит, к сожалению.) Он вам покажет настоящую силу Императора.

風林火山

疾きこと風の如く、徐かなること林の如く、
侵略すること火の如く、動かざる こと山の如し。

崖っぷちギリギリ

У них были Маса и Ба-чон, которые великолепно сыграли Нио и Ягю. Что может быть прекраснее, чем платина свитч? Только платина свитч на сцене. И что два плута сделали первым делом, когда обман раскрылся? После того, как Нио протянул «Я-я-агю», конечно. Носки поправили! Потому что джентльмен должен быть джентльменом.

ペテン師だあ

Но, по правде говоря, меня радуют оба каста первого сезона. Благодаря им Риккай иногда выглядел как-то так. Они троллили Юкимуру, пока все видели его болезненным мальчиком, запертым в больнице, и Ягами в первую очередь. Но апогеем, по-моему, стал Оиши, который изобразил Юкимуру, выполняющего Цубаме Гаэши, когда на сцене никого из Риккая не было. Потом капитан поправился, и троллить его перестали. Они палили друг друга. Окава: Когда Золотая пара пела: «Один плюс один равно бесконечность», Баба-сан бурчал: «Один плюс один равно два, вообще-то». Кирихара, утирая слезы, обнимался с Санадой.

Но как бы я ни любила Риккай, все равно жду общих финальных песен. Мир, дружба и межкомандные отношения.
Датамены вот обнимаются при любой возможности.



Второй сезон не впечатлил, отчасти из-за странных новых аранжировок (привет, кабаре!), под которые довольно тяжело танцевать, отчасти из-за того, что все это уже было и было очень круто. Понравился новый Санада, мощный образ, как и положено, удачно использовали традиционные мотивы в его матче против Эчизена. Понравился момент в больнице, когда Нио показывал фокус Юкимуре. Неприятно удивил Ягю, совсем не вижу в нем безжалостного джентльмена. А когда он сказал「残念・・・無念・・・またらいしゅー」, не хватало только трех крупных точек посреди экрана. Он вроде как действительно предложил Кикумару зайти на следующей неделе доиграть.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

И снова он. Самый красивый мужчина в мире, как его когда-то назвали. Дэвид Сильвиан.
Если бы я когда-то не назвала так Цуёши...
На этот раз вместе с группой.
Japan — Дэвид Сильвиан (вокал, клавишные, гитара), Стив Дженсен (ударные), Ричард Барбиери (клавишные), Мик Карн (бас-гитара, саксофон), Роб Дин (гитара).
Мне так нравится, как звучит фамилия их клавишника — Барбиери.

Посмотрела концерт Oil on Canvas. Вернее, это документальный фильм, в котором старые фотографии Китая и съемки какого-то китайского парада мешаются с концертным видео. Что за дела у них с китайскими коммунистами, кстати? В общем, меня накрыло на инструменталке Canton, оригинальное электронное звучание группы в сочетании с китайскими традиционными мотивами — у меня не было шансов. Вы и сами знаете, кто еще любит сочетание традиций и современных технологий. Да и энки в современном исполнении — это беспроигрышный вариант, даже если ты Кусанаги Цуёши.

– Это был пост про Дэвида, — напоминает мне внутренний голос.
– Да.

Сильвиан потом говорил, что во времена Japan ему было тяжело выступать, но это абсолютно незаметно. Он выглядит спокойным, уверенным в себе молодым мужчиной. Во время концерта успел и на синтезаторе сыграть, и на гитаре.

А потом пошли клипы. Life in Tokyo. Quiet Life. I Second That Emotion. Gentlemen Take Polaroids. Swing. Visions of China. Night Porter.
И тут выяснилось, что на концерте на Сильвиане было еще мало косметики. Хотя их басист Мик явно хотел Дэвида перещеголять.
Во всех клипах, кроме Visions of China, парни просто играют на музыкальных инструментах, сольные клипы у Сильвиана посложнее, но мне было все равно, я слушала и смотрела на мужчину. И ловила кадры с самым спокойным и непафосным участником их группы — Барбиери.

Только захочешь отвлечься от Японии — и вот.
Она теперь везде. Период отрицания и равнодушия остался в прошлом, она теперь со мной, видимо, навсегда.

Еще одна особенная песня. Еще одни особые отношения.
Уносящий с первого прослушивания ритм и магические слова.
И полгода на перевод. С перерывами, разумеется.


Sora ga naku kara

空が泣くから 信じたい… 見えない光を 解きたい… 様々な力を 忘れない… 忘れた正義を 見つめたい… 大切なこの世界を 天から雨 叫ぶ 身体を 濡らし 濡らし 愛 伝えてくれる あの日へと戻ろう 龍の背に 乗って 空が泣くから 空が泣くから 空が泣くから 生きているなら 潤った 胸 で あなた 恋したい 空が泣くから 空が泣くから Water will make the road 明日閉ざした ダイアモンドは 白く甦る 何時かは… 衰える我が身に 忠告したい… 人は可愛いらしい 負けたくない… 逃げることもしない 答えの無い… 魂で終わりはしない 天には銀河 生り 臆病 照らし 照らし 闇 潰してくれる あの日へと飛ぼう 龍の背に 乗って 空が泣くから 空が泣くから 空が泣くから 大宇宙で在りたい 潤った 口 で あなた 愛したい 空が泣くから 空が泣くから Water will make the road 呼吸閉ざした ダイアモンドは 白く甦る 空が泣くから 空が泣くから 空が泣くから 生きているなら 潤った 胸 で あなた 恋したい 空が泣くから 空が泣くから Water will make the road 明日閉ざした ダイアモンドは 白く甦る

Потому что небо плачет Я хочу верить… В свет, который нельзя увидеть. Я хочу раскрыть… Все свои способности. Я не хочу забывать… Позабытую справедливость. Я хочу любоваться… Этим прекрасным миром. Дождь с небес зовет меня, Наполняя мое тело любовью. На спине дракона Давай вернемся в тот день. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Всю жизнь Этим влажным сердцем Я хочу любить тебя. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Вода укажет нам путь. В бриллиантовых каплях дождя Возродится скрытое завтра. Однажды… Мое тело ослабнет. Но я хочу помнить… Как прекрасны люди. Я не хочу проиграть… И не хочу убегать. Я не хочу остаться духом, Так и не нашедшим ответы. Небесная река Осветит путь робкому, Разогнав тьму. На спине дракона Давай вернемся в тот день. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Я хочу быть вселенной, Этим влажным ртом Я хочу любить тебя. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Вода укажет нам путь. В бриллиантовых каплях дождя Возродится скрытое дыхание. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Всю жизнь Этим влажным сердцем Я хочу любить тебя. Потому что небо плачет. Потому что небо плачет. Вода укажет нам путь. В бриллиантовых каплях дождя Возродится скрытое завтра.

В комментариях к альбому Nippon Цуёши говорит о множестве синтоистских храмах, куда приходят люди помолиться матушке-природе. Поблагодарить небо, горы, океаны и ветра. Правда, сейчас уже не так часто, как раньше. Но есть еще те, кто следует заветам синто. А вообще — философия синто глубоко внутри каждого японца и передается с молоком матери. В романе «Храм на рассвете» Мисима пишет: «После приезда в Тайланд Хонда все больше постигал чистоту собственой цивилизации, ее безыскусность, простоту, напоминавшую прозрачность речной воды, позволявшую сосчитать камешки на дне, ясный свет, исходивший от церемоний синто. Хонда не то чтобы жил всем этим: как и большинство его соотечественников, он не обращал на это особого внимания, вел себя так, словно ничего этого не было, скорее даже избегал в своей жизни. Он прожил, отгородившись от немногословных, весомых изначальных принципов синто, белого шелка священных одежд, кристально чистой воды, девственной белизны колыхаемых ветерком молитвенных полосок, пространства, ограниченного священными воротами-тории, той скальной обители, тех гор, почитаемых как божественное начало, повелителей морской стихии, прожил, не зная японского меча, его сияния, чистоты, разящей силы. Не только Хонда, многие из тех, кто практически стал европейцем, уже не могли сопротивляться этому сильному исконному началу».
Это природа учит героя любить, с дождевой водой наполняет его сердце любовью. Влажное сердце — сердце, которое умеет любить.

И обоже, как это звучит: этим влажным сердцем я хочу любить тебя, этим влажным ртом я хочу любить тебя.
P.S. Замечания более чем приветствуются.

– Хочу февраль. Чтобы можно было цитировать Пастернака.
– А в декабре цитировать Пастернака никак нельзя?
– Я не могу в декабре читать: «Февраль! Достать чернил и плакать!».
– И правда.
– «Писать о феврале навзрыд, пока грохочущая слякоть весною черною горит».
– ...
– Повезло москвичу Пастернаку, что у него черная весна уже в феврале.
– А не в конце марта.
– Если повезет.
– В 00:00 первого февраля я напишу тебе сообщение: «Цитируй!».
– Ага.

Иногда кажется, что все вокруг такие милые, солнечные и прекрасные и только ты человек-говно, интроверт и социофоб с приступами мизантропии в общественном транспорте.